целых две ткани, чтобы обувь снова заблестела.
Потом он принялся отряхивать свой пиджак и брюки. Через десять минут выглядел примерно так же, как когда я его встретил. Я решил задать вопрос, который меня грыз:
— Слушай, а зачем ты так вырядился на бронепоезд? Знал же, куда едем.
У Борзова как будто вытянулся нос, глаза стали такими холодными, он поджал губы, будто я его сейчас оскорбил. Медленно повернулся ко мне и посмотрел, сжав челюсти.
— Борис Иванович, я, конечно, все понимаю, но я аристократ и, несмотря на условия, должен выглядеть соответствующе. Меня больше удивляет, почему остальные не оделись соответствующе. Мужчина должен выглядеть так, чтобы по нему могли сказать о роде. И мой — это уважаемый род Борзовых, о наших зельях и артефактах говорят не только в сибирской зоне. Да ты знаешь, какая очередь к нам?
Я поднял ладони, чтобы паренек успокоился. Видимо, для него это какая-то больная тема. Он зло пыхтел, но через минуту взял себя в руки.
— Идиоты! — начал он. — Наши продукты ценятся, и желающих хоть отбавляй, но мы не продаем всем. А тем, с кем работаем, делаем такие скидки, что почти себе в убыток. Сколько раз я говорил отцу, что мы можем жить на широкую ногу. Но нет, традиции. «Главное, не деньги, а репутация, сынок», — говорил он. А я должен ходить, как оборванец? Да половина бояр в сибирской зоне богаче нас. Знаешь, сколько раз надо мной смеялись? Но папеньке плевать на то, как выглядит его сын. Главное, чтобы я соблюдал эти долбанные традиции. Ненавижу! Хорошо, что уехал. Может, этого только и хотел… — чуть тише признался Володя.
Дела… Не думал, что парня настолько беспокоит, как его видят в аристократическом обществе. Теперь хоть понятно, почему он вырядился. Комплексы по поводу того, что его могут не принять за уважаемого аристократа?
* * *
Сержант Смирнов на обходе
У него никак из головы не выходил этот Солнцев. Другой на его месте корчил бы из себя героя. Мало того, что спас сержанта охраны бронепоезда, так еще убил монстра, считай, голыми руками. Так аристократы себя не ведут.
Хоть Эдуард Аркадьевич был тертый калач, но его мучила совесть. Что-что, а чужих заслуг он никогда не приписывал себе. Так мало того, еще этот Борис Иванович спас ему жизнь.
В долгу оставаться нельзя, не той породы сержант. А как отплатить — непонятно. Вот он и шел по бронепоезду, думая, что же сделать. Смирнов был уверен: лейтенант как-то нагадит пареньку за то, что он его прикрыл, да и просто в его натуре сделать подлянку.
И слушок ходил, что Бердяеву приплачивают, чтобы он свои ручки в личные дела детишек запускал. Давал, так сказать, рекомендации о службе на стене. Хоть Солнцев не похож на обычных аристократов, такие обычно не пропадут, что-то сделать сержант просто обязан.
Точно, на стене служит один его знакомый! Твердохлебов Самсон Андреевич. Кем он там трудится, непонятно, но, если посоветовать Борису подойти к нему и передать привет от Смирнова Эдуарда Аркадьевича, авось чем и поможет.
Это все, что придумал сержант, дабы как-то отплатить Солнцеву. Он изменил маршрут, чтобы заскочить в его купе. Когда зашел, то две барышни сообщили, что его увели военные по приказу Бердяева в вагон охранников.
— Вот же таракан усатый! — вырубался едва слышно Смирнов, когда узнал о задумке лейтенанта. Решил не просто парня «уберечь», но и проучить его? — сержант ускорился.
* * *
Володя молчал, я тоже не сильно горел желанием общаться. И так уже свою норму перевыполнил. Я не самый разговорчивый человек. Когда у тебя есть голос бога, то можно нечаянно таких дел наворотить…
И я натворил, пока учился управлять им — тренера под боком не было, все сам. Да и жизнь на рудниках никак не располагала быть балаболом.
Наша дверь открылась, и зашли двое военных. Лица довольные, будто девок нашли, которых собрались мять. Я затолкнул свою сумку поглубже под ноги.
— Господа аристократы! — обратился один из них. — Наша служба и опасна, и трудна. Вы вот отправляетесь на стену, поэтому много вещей с собой не нужно. Все необходимое выдадут. Открываем ваши сумки для проверки личных вещей. Излишки пожертвуете добрым охранникам, которые доблестно вас сопровождают до места несения службы.
— Не тушуемся, девочки, — подхватил его манеру второй солдатик. — Открываем и показываем барахлишко.
Сука, отец! Решил избавиться от моих документов на наследство Солнцевых? Посмотрел на Володю, тот послушно расстегнул свою сумку. Бравые бойцы с огромным любопытством вытаскивали оттуда новые вещи, весьма дорогие. Борзов смотрел на них с такой ненавистью, что казалось, сейчас набросится.
Ребятишкам этого было мало. Унизить аристократа и обокрасть, а он на стене и пикнуть не сможет. Кто, что… У них же на шеях не висят удостоверения личности. Военные отдали Володе только спортивный костюм, все остальное, кроме нижнего белья, они забрали себе, как и сумку.
Потом попросили его снять то, во что он сейчас одет. Ему и одной одежды хватит, на стене все выдадут. Володя стал стягивать с себя пиджак. Я закипел.
— Мальчики, я, конечно, понимаю, что вы любите переодеваться и потом друг друга трогать. Мне ли вас судить за ваши грязные фантазии сделать «это» в одежде аристократов?
Сначала открыл рот и выпучил глаза Борзов, Володя даже перестал раздеваться. Солдатикам моя шутка не понравилась, но я и не сильный юморист по жизни. Они оставили сумку моего знакомого и подошли ко мне.
Уперли два ружья в грудь. Оба оскалились, но заговорил первый:
— Тебе жизнь надоела? Так я сейчас ее оборву! Скажу, что вы пытались завладеть нашим оружием и нам пришлось вас ликвидировать. Ну, напишу пару лишних бумаг. Ты бы рот свой поганый закрыл! Отдавай свою сумку и раздевайся, ты у нас, шутник, голый пойдешь на стену.
Второму так понравилась идея первого, что он закивал в знак солидарности. Не хотел я никуда ввязываться, но за паренька заступлюсь, да и свои документы не отдам.
Придурки тыкали в меня оружием, думали, что я обкакаюсь от самого вида железок. Но они не были полными идиотами и не стали класть пальцы на спусковые крючки.
— Уже достаю, — ответил им с наигранным страхом. Эти дураки переглянулись и кивнули друг другу. Я поймал момент и резко встал, схватил их стволы и дернул на себя.
Солдатиков потянуло на меня. Бросил ружья, и положив руки на их головы, стукнул друг об друга. Был забавный звук. Удар в кадык одному, и наступил ему под колено. Он упал, схватился за горло. Остался первый, самый говорливый, который не выпустил ружье. Поэтому я крутанул его так, что руку парня зажало.
— Отпусти! — заверещал военный. — Убью суку!
— Сейчас, — сказал я спокойным голосом и крутанул еще. Судя по звуку, плечевой сустав вышел и кисть тоже хрустнула. Как же он завыл, будто девка.
Забрал у него ружье. Положил одно на сиденье, а второе снял с предохранителя и наставил на них.
— Вы нас раздеть хотели? Видимо, у вас фетиш такой. Ну, не буду лишать удовольствия. Быстро сняли все шмотки и вышли отсюда!
— Ты! — встал тот, кому я зарядил в кадык, уже пришел в себя и дернулся на меня. Я долбанул ему прикладом в морду. Прозвучал еще один хруст, только на этот раз нос. Кровища полилась ручьем, я ему даже губы разбил
— Повторять не буду. Быстро, у вас тридцать секунд, или буду стрелять. Мне-то терять нечего, я и так на стену еду. А вам, ребятки? — пригрозил я военным.
— Какие же послушные мальчики! Глянь, Володь, просто загляденье. А теперь пошли вон! — крикнул я двум голозадым идиотам. Они достаточно быстро покинули наше купе.
Тот, кому я вывихнул плечо, сам раздеться не смог, помогал его дружок с разбитым носом, заливая «подружку» кровищей. Вот откуда берутся такие идиоты? Думают, если им выдали оружие и сказали, что они охраняют поезд, то все, стали королями?
По-другому поступить я не мог. И скоро наступят последствия. Дверь снова открылась, в нее ввалились эти военные, сзади был сержант. Я не знал, как реагировать, ружья лежали рядом.
— Ах вы черти позорные! Мало